Я: Малыш, слушай, у нас осталось совсем мало времени, потом начнутся все эти сборы—самолёты. Давай попрощаемся сейчас, пока ещё всё в привычном режиме.
Мюнхен: Давай.
Я: Ну, как там… спасибо тебе за всё. В этот раз ты пережил со мной намного больше, чем я рассчитывала. Ты мне очень помог. Не знаю, как бы я справилась без тебя… Да и помимо этого всё было очень здорово. Особенно Guano Apes прямо под сценой. И «Лоэнгрин» был крутой. «Кавалер роз» тоже.
М.: Я так понимаю, ты меня только за Оперу и рок-концерты любишь.
Я: Не говори ерунды. Ещё с этим мороженым у меня под домом ты хорошо придумал. Самое вкусное из всего, что я когда-либо пробовала.
М.: Отлично. Значит, ты меня любишь ещё за мороженое. Я в восторге.
Я: Глупенький…
М.: Так оно по крайней мере выглядит.
Я: Ты же всё знаешь.
М.: Ничего я не знаю.
Я: Так уже прямо ничего?
М.: Абсолютно ничего.
Я: Ладно. Я люблю твой сладкий воздух, от которого веет Альпами и зеркальными озёрами. Люблю прохладу и вечную юность Английского сада. Люблю твои дома, театры, галереи и маленькие кафе. Люблю Университет и весь район вокруг него. Как же люблю… Люблю шрамы на твоём теле и на твоей душе (ты сегодня ловко меня на эту площадь вывел, которую после бомбежки 1944 года до сих пор реставрируют… ). Люблю… эй, ты чего? Перестань, мне лень зонтик раскрывать.
М.: Прости.
Я: Люблю слушать по утрам пение птиц на большом каштане, что растёт у меня во дворе. Люблю бой часов на кирхах. Люблю твои волшебные мосты через Изар...
М.: Останься.
Я: Что?
М.: Останься со мной.
Я: Ты же знаешь, что я не могу.
М.: Можешь. Выходи замуж за своего фотографа, поступай в Уни, да что угодно. Все как-то могут, а ты…
Я: Спокойно. Давай просто подышим.
М.: Это тяжело. Извини, трудно сдерживаться.
Я: Ещё немец называется. Устраиваешь тут непонятно что…
М.: И что, что немец? По-твоему, у меня сердца нет?
Я: Конечно есть. Конечно есть…
М.: Я там это… выставку Мондриана устроил в Lembachhaus. Ты же любишь всякое такое.
Я: Спасибо, я видела. Завтра схожу. И за выставку Корбайна спасибо – я даже на открытие случайно попала.
М.: Стараюсь.
Я: Ты вообще у меня такой старательный… Столько для меня делаешь. Mein Schatz…
М.:Meine Liebe…
Я: Теперь мне как-то тяжело…
М.: Когда ты снова приедешь?
Я: Ты же знаешь, для меня это всё каждый раз как последний. Виза, деньги…
М.: Как же я это всё ненавижу!
Я: Пока как есть, малыш.
М.: Ты знаешь, я… мне иногда кажется, что если бы не твоя диссертация и все эти Гитлеры-Штраусы – ты бы ко мне не приезжала.
Я: Глупости какие!
М.: Но ведь ты здесь по делам всегда. А вот в Санкт-Петербург свой каждый месяц ездила бы. Далась тебе эта Россия!
Я: Питер – это не Россия.
М.: А что? Эквадор?
Я: Питер – это Питер.
М.: Опять твои вечные славянские загадки.
Я: Это как Берлин – не Германия, а Берлин.
М.: Так, не надо мне о Берлине. Знаю я, что вы с ним вытворяли!
Я: Совершенно ничего такого, что было бы запрещено в Баварии.
М.: Очень смешно.
Я: Ну не злись. Ты кстати тоже тот ещё фрукт. Ты тоже не Германия. А Мюнхен.
М.: Это хорошо?
Я: Конечно.
М.: Тогда ладно… Слушай, а с Лондоном у тебя что?
Я: Ты издеваешься? Кого тут ещё припомнишь?
М.: Всех не буду, не переживай. У нас же мало времени, не успею перечислить. Так что с Лондоном? Я знаю, там что-то непросто.
Я: Лондон… Лондон – это вдохновение. Питер – это страсть.
М.: А я кто?
Я: А тобой я хочу дышать всю жизнь.
М.: То есть страсти ко мне у тебя нет?
Я: Страсть – это чушь собачья. Главное хочу ли я просыпаться и засыпать в твоих объятьях.
М.: Дай я тебя обниму…
Я: Дорогой мой… Спасибо за этот тёплый вечер… и этот солнечный пурпур на крышах…
М.: Всё для тебя, моя валькирия. Или Фрейя. Хотя ты – это ты. Как эти города, которые отдельно от стран.
Я: Молодец ты мой – понял мою теорию.
М.: Что мне остаётся делать. Может, через твои теории я научусь понимать тебя.
Я: Ты уже делаешь успехи.
М.: Ты вчера пиво пила. Понравилось наконец?
Я: Гадость.
М.: Ты неисправима.
Я: Nichts zu tun.
М.: Ich…
Я: Ich auch…
Комментариев нет:
Отправить комментарий